Аннотация:

Мысль, вынесенная в заглавие статьи, высказывалась еще древними философами, и современные события подтверждают, что она ничуть не устарела. Если решение об отмене де-юре русского языка на Украине вызвало взрыв негодования, то постепенное его разрушение, проводимое в России де-факто давно и комплексно, проходит практически незаметно. Комплексность заключается в том, что параллельно с уменьшением численности русского народа происходит и распад его языка, что чревато утратой нацией своей самоидентификации. В чем это выражается? Углубляются процессы массовой замены словарного запаса иноязычными элементами, неологизмами и вульгаризмами. При этом деформируются устоявшиеся понятия слов, падает грамотность вещания и прессы, качество произношения слов и употребления речевых интонаций. Наконец, в результате сокращения корпуса редакторов и корректоров разрушается система правописания не только за счет нарушения стиля, правил орфографии и синтаксиса, но и активной замены кириллицы латиницей. Что же можно противопоставить этим деструктивным тенденциям?Читать всю статью

Понимание информации как эффективного средства воздействия на военного противника существует давно. Основным же средством передачи и действенности информации является язык. Наполеон утверждал, что «четыре газеты смогут причинить врагу больше зла, чем стотысячная армия». Об этом хорошо сказал святитель Лука (Войно-Ясенецкий): «Сила слова человеческого огромна. Оно способно оставлять глубокий, неизгладимый след в сердцах, оно созидает или разрушает в зависимости от того, чем наполнено — любовью и добром или, напротив, враждой и злом».
Как же в современных условиях сохраняется наш язык? Нередки заявления о том, что русский язык катастрофически разрушается. Так, в резолюции XIII съезда Союза писателей России отмечается: «Невежество, пошлость, языковое и духовное бескультурье стало прискорбной реальностью нашего времени. Из средства духовного единения, национального и государственного сплочения язык вновь превращается в обоюдоострое оружие вражды и разделения».
Однако филологи-лингвисты сохраняют олимпийское спокойствие. Дескать, появилось многообразие школьных программ по изучению русского языка, издаются толковые и грамматические словари, в Интернете имеются полезные материалы, позволяющие желающим повысить свою грамотность. Около десяти лет назад принят неплохой федеральный закон о государственном языке России. Нередко лингвисты называют недовольных современным состоянием русского языка «пуристами» и «пустоплясами». Так, например, заместитель директора Института лингвистических исследований РАН Геннадий Головко считает, что русскому языку «ничего не угрожает, — никакие якобы «засорения» иностранными словами; он делает чужое своим — это было и будет во все времена».
Важность родного языка была продемонстрирована на Украине, где власть попыталась насильно заменить его мовой, что взорвало терпение русскоязычного населения юго-востока страны. Если подобное решение об отмене де-юре русского языка на Украине вызвало взрыв негодования, то постепенное его разрушение, проводимое в России де-факто давно и комплексно, проходит практически незаметно.
Комплексность заключается в том, что параллельно с уменьшением численности русского народа происходит и распад его языка. Углубляются процессы массовой замены словарного запаса иноязычными элементами, неологизмами и вульгаризмами. При этом деформируются устоявшиеся понятия слов, падает грамотность вещания и прессы, качество произношения слов и употребления речевых интонаций. Наконец, в результате сокращения корпуса редакторов и корректоров разрушается система правописания не только за счет нарушения стиля, правил орфографии и синтаксиса, но и активной замены кириллицы латиницей, а то и намеренным смешением последних в одной фразе и даже в одном слове. Из радиорепродукторов, телевизоров только и слышно: шоу, шопы, топы, тренды, бренды, дилеры, киллеры, паритеты, консенсусы, контенты, презентации и т.п.. И совсем уже неудобоваримые для русского произношения слова: инаугурация, омбудсмены (и омбудсменши?) и т.п. Все это происходит вопреки принятому закону о государственном языке, запрещающему СМИ и госучреждениям использовать иностранную лексику, имеющую русские эквиваленты. Однако борьба за чистоту русского языка ведется в основном силами энтузиастов и общественных организаций. По мнению филолога С. Друговейко-Должанской, ничего странного в этом нет, поскольку «нынешний Закон о русском языке — декларативный, не действующий. И не только потому, что не разработан комплекс мер по внедрению закона, но и потому, что у него нет нормативной базы».
Неоправданная смена лексического со­става языка (например, вместо вратаря вновь появился голкипер), является одним из наиболее заметных, хотя и не самых серьезных сторон языковых изменений. Гораздо опаснее смысловая путаница понятий, соответствующих определенным словам. Согласно упомянутому закону, государственным языком в России является не просто русский, а литературный русский язык. Это важное уточнение, так как русский язык имеет множество диалектов, профессионализмов и т.д. — вплоть до «пиджин-рашен» («моя твоя не понимай»). Что же является литературным языком, вопрос сложный и неоднозначный. Как утверждал английский ученый Бертран Рассел, в вопросах терминологии не существует объективной истины, а действуют либо взаимное согласие, либо диктат силы или авторитета. Слова же признаются лексической разновидностью терминов. 
Из скандально неоднозначных слов в первую очередь всплывают в памяти такие, как толерантность, экология, революция, переворот, капитализм, социализм и т.п. Например, терпимость и толерантность — в каком-то смысле противоположные понятия. Терпимость — это добродетель, а толерантность — скорее обязанность, которую должны соблюдать противодействующие стороны. А в медицине толерантность — это неспособность организма противостоять проникновению инородных тел. В этом смысле идеальной толерантностью обладает организм больного СПИДом. Существует мнение, что применять термин толерантность к межнациональным отношениям так же неоправданно, как называть дом терпимости (тоже странное сочетание) домом толерантности. Слово же «экология» используют слишком широко и вольно, вплоть до того, что депутаты выделяют средства «на борьбу с экологией».
Остановимся на слове «блокадник». Согласно толковым словарям, это человек, проживавший в городе Ленинграде во время блокады. Однако чиновники внесли в это понимание существенные поправки, расколов блокадников на две неравноценные группы по единственному критерию, прожили ли они в осажденном городе более 120 дней. 
Есть у языка еще такая функция, как оперативная оценка уровня культуры и компетенции человека. Это не только правильное понимание употребляемых слов, но и грамотное их произношение. Бедой наших электронных СМИ является неверное ударение. Типичны здесь: опера «ТоскА», пьеса Ибсена «НорА». Часто говорят КондопОга, СортавАла, Приозерск. Даже дипломированные лекторы говорят иногда «вечЕря» — вместо «вЕчеря», «оберег» — вместо «оберег». Нет стабильности в словах «петля», «фольга», «творог» и др. 
А на такую «мелочь», как правильное произношение и интонацию, на радио уже почти не обращают внимания. Акадэмия, капэлла, музэй — так подчас говорят даже сами «музэйные» работники. Вообще в последний раз правильную русскую речь мне довелось слушать в США в 60-х годах прошлого века, общаясь с еще живыми тогда представителями русской эмиграции «первой волны». А ведь в эпоху Юрия Левитана подобная речь была нормативной.
Язык, как зеркало, отражает духовное здоровье народа, уровень его культуры. Нынче, выходя на улицу, слышишь фразы типа «Ну, ты, блин, даешь!», обязательно приправленные русским матом. До перестройки встретить подобное в Ленинграде было немыслимо. А сейчас мат проникает не только в публикуемые книги и театральные постановки, но и в официальные словари, издающиеся академическими институтами. Если раньше словари имело право выпускать только издательство «Русский язык», то теперь их издает кто угодно. Это все равно, что уголовный кодекс выпускало бы любое издательство с собственными новациями.
Грешит жаргонизмами, словами-заменителями и прочим мусором и речь российских государственных деятелей, высокопоставленных чиновников, даже церковных иерархов. То и дело натыкаешься на ничего общего не имеющее с русским литературным языком выражение «в разы». Обычными стали слова мочить (в смысле «убивать»), косить (от армии), кошмарить (бизнес), быть крутым и т.п. Не отстают составители фундаментальных толковых словарей, выступающие под эгидой РАН. Они не только помещают на своих страницах нецензурные слова, но ставят это себе в заслугу. (РАН «Большой толковый словарь русского языка», СПб, «НОРИНТ», 2000). 
В Израиле в целях укрепления самоидентификации народа в качестве государственного был принят древний язык иврит –– вместо идиш, по существу устаревшего варианта немецкого. Можно только приветствовать это смелое политическое решение. И как это далеко от наших реалий!
Известно, что одним из требований, предъявляемых к языку, является его стабильность, способствующая взаимопониманию между людьми разных поколений и профессий. Бурное развитие науки и техники, торговли и международных связей образует терминологический потоп, затрудняющий поиск и усвоение необходимой информации. Конечно же, язык не может оставаться неизменным в быстро меняющемся мире. В этих условиях одной из актуальных задач филологов является забота о максимально возможном сохранении отечественной лексики и минимальном засорении русского языка иноземными терминами, как это стремятся делать за рубежом — в Израиле, Франции, Испании, Польше и некоторых других странах. Например, Россия первой запустила искусственный спутник Земли, и слово «спутник» облетело тогда все страны. Однако англоязычный мир использует более привычное для себя слово — «сателлит».
Одним из самых тревожных симптомов «болезни» современного русского языка является всеобщее поветрие по замене кириллицы латиницей. Это вопрос не только лингвистический, связанный с удобствами международного общения, внедрения стандартизации, единообразия и т.п., но и социально-политический. Прежде всего, латиница не в состоянии адекватно заменять такие буквы русского языка как х, ц , ч, ш, щ, е, э, ю, я, ъ, ы, ь. А главное — нельзя сдавать свои национальные позиции, к тому же в тяжелейшей демографической ситуации.
Вселяет некоторую надежду на положительные сдвиги недавнее создание при президенте России консультативного Совета по русскому языку. Основной его задачей, согласно указу, является подготовка предложений по развитию языка, укреплению его позиций в мире, расширению географии и сферы его применения и даже поддержка русскоязычных сообществ за рубежом. Вопросы же бережного сохранения русского языка, недопустимости его превращения в англо-одесский диалект, а также замены кириллицы латиницей — по-видимому, отнесены авторами указа в раздел «развитие языка». Настораживает не только это. В принятой правительством РФ в мае 2015 года Федеральной целевой программе «Русский язык» в качестве основы нашей культуры и идентичности признается не сохранение последнего как всенародного достояния, а лишь его развитие. В известной степени это противоречит закону о государственном языке Российской Федерации (2005г.).
 Среди неисчислимого количества языков в мире русский по числу носителей занимает почетное пятое место — между английским и португальским (первые три — это китайский, испанский и хинди). Достоинства его несомненны даже для иностранцев. П.Мериме, к примеру, писал: «Французский язык, подкрепленный греческим и латинским, призвав на помощь все свои диалекты… и даже язык времен Рабле, — разве он один мог бы дать представление об этой утонченности и об энергической силе русского языка». И, конечно же, нельзя не вспомнить слова И.С. Тургенева: «Берегите наш язык, наш прекрасный русский язык, этот клад, это достояние, переданное нашими предшественниками!».
Конечно, кое-что в этом направлении у нас делается (например, предусматривается государственное регулирование Рунета), но этого мало. Во имя сохранения России необходимо быстро и качественно повысить уровень ее информационной безопасности путем создания активной всеобъемлющей системы контринформационной борьбы, для разработки которой требуется принять федеральную программу. Очевидно, что ограничительными и запрещающими мерами здесь не обойтись. Посткоммунистический идеологический вакуум начали заполнять агрессивные темные силы определенной направленности. Какой именно свод постулатов ляжет в основу новой российской идеологии, которая ныне переживает муки рождения? Так, профессор Г.Г. Малинецкий считает, что отправными точками должны стать следующие постулаты: духовное выше материального, общее выше личного, справедливость выше закона, будущее выше настоящего и прошлого. Уместно эти аксиомы дополнить мнением известного ученого профессора И.Н. Острецова о том, что для сохранения человечества необходимо также полностью отказаться от принципов демократии, сводящейся в основном к охлократии, т.е. бездумной власти толпы, заменив их рациональной авторитарной властью. В этом случае язык должен быть использован в качестве средства массового убеждения. Важнейшее значение будет иметь то, как на практике станут реализовывать недавно принятую правительством РФ «Стратегию развития воспитания в РФ на период до 2025 года». 

Об авторе: 
Сорокин Александр Иванович,
Член-корр. РАН, доктор техн. наук, почетный профессор Военно-морской академии, засл. деят. науки и техники РСФСР, контр-адмирал в отставке, участник Великой Отечественной войны
Свернуть статью