Аннотация:

Предваряя блок материалов антитеррористической направленности, редакция обращает внимание на то, что наша страна по существу ведет три локальных войны. Одна из них, с терроризмом, напоминает партизанскую и уже захватила огромную территорию. Тому свидетельством чуть ли не ежедневные контртеррористические операции на Северном Кавказе, теракты в крупнейших городах России. Так, может, стоить называть вещи своими именами: боевиков – диверсантами, противодействие терроризму – территориальной или гражданской обороной? Со всеми вытекающими из этого нормативными, правоприменительными и информационными последствиями. Отмечено, что повышенное внимание СМи к терактам и их последствиям, проведение митингов в память о погибших в терактах создает противнику дополнительный стимул, укрепляя чувство собственного всемогущества, помогая вербовать новых членов. Не шумиха, а глубокая агентурная разработка, методы личного сыска, внедрение технических средств контроля – вот на чем должна строиться система противодействия врагу в этой войне.Читать всю статью

Публикуемая ниже статья генерал-полковника В.П. Баранова и полковника В.П. Журавеля о деятельности Национального антитеррористического комитета (НАК) поступила в редакцию за несколько дней до взрыва в петербургском метро и была безотлагательно запланирована в очередной выпуск журнала. Но позже среди сотрудников редакции разгорелись ожесточенные споры о неуместности данной публикации: дескать, в текущей ситуации читатели не примут или даже осудят однозначно комплиментарную оценку работы НАК. Тем более что проверить достоверность приведенных в статье цифр невозможно — велика вероятность того, что в статистику вкрались приписки и пресловутые «палки для отчета». Сторонники этого мнения оказались в большинстве, но, в конечном счете, редакционная коллегия приняла решение на публикацию, обязав сопроводить статью уравновешивающим комментарием. Итак…
* * *
Террористический акт во втором по величине и значению городе Российской Федерации еще раз выявил зияющие провалы в планировании, организации и ведении борьбы с терроризмом, а также в ее информационном сопровождении.
Прежде всего, следует признать очевидное. В настоящее время Россия вовлечена в три локальные (маломасштабные) войны. Одна из них ведется нетрадиционными методами на нашей территории и длится уже третий десяток лет. Масштабность показанной в статье Баранова и Журавеля деятельности боевиков, точнее — ее выявленной части, не укладывается в общепринятые определения терроризма. Чуть ли не ежедневные контртеррористические операции на Северном Кавказе являются боевыми действиями войны партизанского типа с одной стороны и контр­партизанского характера — с другой. Вполне реальный военный противник уже не первый год активно действует не только в национальных республиках Приволжья, но и на западе европейской части России, включая Москву, Подмосковье и Санкт-Петербург. Так не пора ли назвать взрыв в петербургском метро его подлинным именем — диверсией? А происходящее с нами и в нашей стране — войной?
Если согласиться со сказанным, то врагов следует называть диверсантами, вредителями, шпионами и так далее. А не террористами, бандитами или боевиками! И борьбу с ними именовать не размывающим смысл и демобилизующим термином «противодействие терроризму», а территориальной и гражданской обороной. Со всеми вытекающими из этого нормативными, правоприменительными и информационно-психологическими последствиями.
Последнее особенно важно, так как в этой войне информационно-психологическая составляющая играет чуть ли не самую главную роль. Враждебные информационные мероприятия преследуют две основные цели.
Первая — это деморализация населения России. Ведь деморализованное общество теряет коды самоидентификации; размывается его сплоченность. Эти разрушительные процессы негативно сказываются на экономике, влекут снижение боеспособности военной и правоохранительной организаций государства.
Вторая цель противника — это укрепление боевого духа в своих рядах, а также вовлечение людского ресурса в активную вооруженную борьбу, включая диверсионную деятельность.
С этой точки зрения вошедшая в моду практика проведения митингов по поводу жертв терактов играет на руку врагу. Организаторы подобных мероприятий называют их акциями памяти погибших, форумами народного сплочения перед лицом угроз и т. п. Однако такие акции зачастую, подчеркнем — не всегда, — превращаются в своеобразные «пятиминутки ненависти», причем ненависти истерической и безадресной, а иногда преследуют политические цели. В таком аспекте они кощунственны, а с точки зрения борьбы с терроризмом — исключительно опасны.
Во-первых, они создают некую видимость кипучей деятельности, подменяя собой каждодневную скрупулезную работу по предотвращению чрезвычайных происшествий. Подобная активность маскирует разгильдяйство, которое есть причина и оборотная сторона любой трагедии.
Во-вторых, организаторы памятных акций, очевидно, не задумываются о том, как их эрзац-патриотическое радение используется по «другую линию фронта». Вражеские главари и их пропагандисты с удовлетворением смотрят на результат своей человеконенавистнической деятельности, которую услужливо показывают им наши отечественные телеканалы. И, безусловно, используют это в вербовочной работе. «Вот, смотрите, всего один шахид ошеломил целую страну! Будьте такими же!» — видимо, так говорят они своим сторонникам. Уместна ли истерическая невменяемость в виде многодневных повторов жутких сюжетов с бессвязным бормотанием за кадром? Трудно представить, чтобы во время Великой Отечественной войны по всей стране проходили митинги памяти погибших, например, в Ржевско–Вяземской наступательной операции 1942 года.
Возвращаясь к общепринятым пока терминам, напомним, что профилактирование террористических проявлений должно быть системным по форме и содержанию, а также регулярным и последовательным по времени. Эта работа включает в себя три компонента. Первый — глубокая агентурная разработка негативной среды. Второй — применение методов, которые до революции называли личным сыском. Это когда в толпе ходят, выражаясь тогдашним языком, филеры — специально обученные люди. По мельчайшим признакам они устанавливают подозрительных субъектов и наводят на них группы задержания патрульно-постовой службы. И, наконец, третий компонент — это технические средства противодействия терроризму. Их использование похоже на профанацию. Например, не счесть металлодетекторных рамок на вокзалах, станциях метро и на других объектах. Если проанализировать результаты их оперативно-служебного применения по критерию цена/эффективность, то вывод будет удручающим. Эти рамки в реальности никого и ни от чего не защищают. Но создают видимость!
Заметим, что самый надежный способ обнаружения взрывчатых веществ — это применение служебных собак. А при обнаружении подозрительных предметов почти стопроцентную защиту обеспечивают отечественные локализаторы взрыва типа «Фонтан».
* * *
Идет война нового типа. Враг хитер, коварен и бесчеловечен. Поэтому борьба с ним несовместима с истериками и разгильдяйством. Она будет долгой, трудной и, возможно, кровопролитной. В этой вой­не бдительность каждого — залог нашей общей победы.
Свернуть статью