Терроризм – единственный вид преступной деятельности, который имеет собственное философское обоснование. Идеологическую платформу терроризма разработал лет полтораста тому назад немецкий философ Карл Гейнцген; он доказывал необходимость массовых убийств во имя достижения исторических и благородных социальных целей.
Я заостряю внимание на данном моменте не случайно. Когда мы, вполне естественно негодуя, говорим, что террористы – это преступники, они отвечают: нет, мы – герои, мы – борцы за национальное освобождение.
Нам следует понимать подобные настроения, поскольку в основе терроризма, повторюсь, лежит определенная идеология. Ложная она или нет – другой вопрос. Поэтому одной только силой здесь ничего не сделать. Я уже не говорю о том, что с античных времен известно: насилие – враг права.
По существу, осмысление и принятие серьезных мер борьбы с международным терроризмом началось после 11 сентября 2001 года. И за прошедшее время мировому сообществу удалось добиться немалого успеха. Значительно расширены полномочия правоохранительных органов и специальных служб в части оперативно-розыскной деятельности.
К примеру, в Великобритании обсуждался закон, предусматривающий арест на шесть месяцев без суда и следствия. Я задал вопрос члену английского парламента, с которым мы встречались в стенах Государственной Думы – почему такое жестокое законодательство родилось в Англии – колыбели либерализма? Он ответил дословно так: «Старые либеральные ценности в настоящее время стали являться тормозом к обеспечению реальной национальной безопасности».
Напротив, действующее российское уголовное законодательство в сфере борьбы с терроризмом весьма либерально. В частности, предложенный мною проект федерального закона, в котором предусматривался арест на 30 суток предполагаемого террориста для установления его личности по решению суда в строго ограниченных условиях, скажем, при проведении контртеррористической акции, не прошел – негуманно это, оказывается.
В мире произошло ужесточение уголовной ответственности за совершение террористических актов вплоть до смертной казни. Суды ряда государств теперь наделены экстерриториальными полномочиями по вынесению приговоров террористам, которые скрываются на территории других стран.
Облегчена процедура экстрадиции. Перекрыты многие каналы финансирования террористических организаций. С ратификацией Конвенции Совета Европы об отмывании, выявлении, изъятии и конфискации доходов от преступной деятельности и с принятием созвучного российского Федерального закона мы сделали первый шаг не только в своей стране, но и в сторону европейской цивилизации.
Создана международная антитеррористическая коалиция, в которой Россия сыграла огромную роль.
Созданы субрегиональные антитеррористические центры. Такой центр сформирован и государствами-участниками СНГ. Он, кстати говоря, вполне оправдывает свое существование.
Обновлены списки международных террористов, и мы, наконец, сдвинули с мертвой точки решение одной из важных проблем, когда США не хотели включать в «черный» список террористические организации, действующие на Северном Кавказе. Мы этого добились, и сейчас несколько подобных организаций включены.
Усилен таможенный контроль, порой доведенный до абсурда, когда щипчики и иголочки у авиапассажиров изымались. Правда, не в нашей стране. А за рубежом столь драконовские меры испытал на себе лично. Что же, во имя борьбы с терроризмом можно и штаны снять...
Усилился визовый режим, что само по себе давно уже назрело. Хотя должен сказать, что как только приняли федеральный закон, регулирующий эти отношения, тут же подверглись резкой критике, причем внутри собственной страны. В России, где 5 миллионов незаконных мигрантов, для обеспечения национальной безопасности, наверное, требуется принимать и более жесткие законы. Вся Европа идет по этому пути.
Но перечисленных мер недостаточно, к сожалению. Мы не так давно встречались с депутатами французского и итальянского парламентов. Одним из парламентариев во французской группе был в прошлом прокурор, а в итальянской – генерал от полиции. Они сказали, что, на их взгляд, проблема терроризма забалтывается, очень много говорильни, но мало конкретных мер борьбы с этим явлением.
Более того. Бывший французский прокурор заявил, что организации «Аль-Каиды» нет как таковой. По его убеждению, есть группа бен Ладена. Она реальна. А вот название «Аль-Каида», так же как и «Коза Ностра», появилось после прослушивания спецслужбами телефонных разговоров. То есть пока еще никто, по его выводам, не представил сведений о структуре, вооруженности этой организации, ее дислокации и т.д.
Я полагаю, что в какой-то мере можно присоединиться к мнению этих высококлассных специалистов, которые в реальности испытали все «прелести» и ужасы терроризма в своих странах.
Дипломатический путь – это одно. Конференции – это другое. Но есть правоохранительные структуры и спецслужбы, которые должны действовать против террористов слаженно, быстро и оперативно.
И если на этих направлениях нам удается чего-то добиться, то, скажем, в политическом плане мы «пробуксовываем» очень серьезно. И скрывать тут нечего. Здесь и двойные стандарты, и отсутствие по непонятным причинам с 1973 года унифицированной дефиниции международного терроризма. 30 лет не можем дать такую дефиницию!
Надо прямо сказать, что каждое государство в это определение стремится включить собственные соображения, чтобы с помощью их решить свои внутренние либо международные проблемы: кому-то надо с оппозицией расправиться, кому-то еще что-то сделать.
Вот в силу этого обстоятельства субъективно невыгодно наличие единообразного определения, хотя на самом деле оно нужно. Ибо в противном случае непонятно, с кем же мы боремся? Что за международный терроризм, которому не дано правовое определение в конвенциях? Правда, попытки такие предпринимались, конечно, но больше со стороны ученых.
Наконец, не ратифицировано 12 международных конвенций, касающихся борьбы с терроризмом.
Кстати, Россия инициативно предложила еще две международные конвенции – «О борьбе с ядерным терроризмом» и «Всеобъемлющую конвенцию по борьбе с международным терроризмом».
Вызывает совершеннейшее недоумение, когда на конференциях в ООН, в Евросоюзе, на других ответственных международных мероприятиях говорится очень много о борьбе с терроризмом, но не упоминается о его причинах, об условиях, которые ему способствуют.
Но ведь понятно, что без выявления причин это бесперспективная борьба. Это борьба с явлением, с конкретными людьми, но не устранение того, что питает террор. Не могу поверить, что столь простых вещей не понимают политические деятели.
Я был на международных конференциях и говорил, что надо стремиться оказать помощь странам, которые находятся в ужасной нищете и бесперспективности. Надо было бы обратить внимание не только на голод, нищету, неравноправие и безработицу во многих малых государствах, но и на палестино-израильский «клубок», который, с моей точки зрения, подкрепленной многочисленными данными, является одной из причин международного терроризма.
Наконец, еще один серьезный фактор – это произвольно-силовые действия одних стран против других. Подобные шаги будут только порождать терроризм.
Более того, вдруг появились государства-изгои. Таковых по определению быть не может. Ось зла, государства-изгои – что это? Вот Евгений Примаков, уважаемый политик, когда выступал у нас в парламенте, сказал, что мы этим самым как бы говорим «странам-изгоям»: «Именно вы будете террористами, потому что нет вам в мире дороги вперед». Вместо того чтобы с этими государствами напрямую работать, сотрудничать, так как мы, вообще-то, себя считаем гуманистами.
Если десятки стран, с участием России, еще 12 декабря 1974 года подписали в ООН Хартию экономических прав и обязанностей государств, а 3 мая 1996 года в Совете Европы – Европейскую социальную хартию, в которых говорится о преодолении нищеты, бедности, то, само по себе, назревает новая международная конвенция, где бы было четко определено, что такое терроризм, что такое террористические акции и, вообще, имелись все дефиниции, которые связаны с данной проблемой. Ну, и наконец, кто, когда, где, на каком основании может применять ту или иную силу как внутри страны, так и за ее пределами. Это очень важный момент.
На мой взгляд, борьба с терроризмом не должна превращаться в силовой произвол и сводиться к милитаризации мировой политики и экономики для решения каких-то своих задач.
Опасность терроризма – это аксиома. Но когда наблюдаешь, что никого не интересуют причины, не ратифицируются конвенции, не даются правовые понятия, то приходишь к выводу: а не гиперболизируем ли мы это явление, которое нам хорошо известно, которое мы в какой-то мере вместе с Соединенными Штатами и породили, создав типологии «красных бригад» и не успев их разоружить.
Явление опасное, но оно становится как бы модным, и вот уже без его упоминания не проходит ни одно мероприятие.
Но не является ли терроризм сегодня тем вектором или той основой, на чем, собственно, начинают решаться глобальные геополитические задачи?
И меня волнует еще одна проблема, о которой я не могу не сказать и о которой мы порой умалчиваем, опустив глаза к полу или прикрываясь такими фразами, как «правый экстремизм», «религиозный экстремизм»...
Нас убеждают, что ислам на террор не влияет. Это религия нормальная, как и другие. Да, это так. Мы не критикуем данную конфессию, мы не говорим ничего о ней плохого. Но давайте сбросим лицемерие и посмотрим, а кто же эти участники террористических акций, каким бы они ни прикрывались экстремизмом, ваххабизмом и так далее... Мы придем к выводу, что участники этих террористических акций так или иначе относятся к регионам, исповедующим ислам.
Так вот, нам в России вообще нужно быть очень и очень осторожными, когда мы затрагиваем этот вопрос. Потому что в России проживает 20 миллионов мусульман и окружает нас еще 35 миллионов, исповедующих ислам. Россия всегда жила в мире, дружбе с исламом. Поэтому, возвращаясь к проблеме Ирака, я не думаю, что на конфессиональном уровне большая часть мусульман будет аплодировать трагическим событиям в этой арабской стране.
Поэтому, может быть, надо поступать так, как советовал президент Ирана Хатами: «Нужна не война двух цивилизаций, а диалог цивилизаций. Диалог цивилизаций – это мудрость. Это большая мудрость».
Об авторе:
Гуров Александр Иванович, генерал-лейтенант милиции, доктор юридических наук, профессор, заслуженный юрист Россий-ской Федерации, председатель Комитета Государственной Думы РФ по безопасности
Свернуть статью
О некоторых аспектах борьбы с терроризмом (стр. 32-33)
Аннотация:
Терроризм – единственный вид преступной деятельности, который имеет собственное философское обоснование. Идеологическую платформу терроризма разработал лет полтораста тому назад немецкий философ Карл Гейнцген; он доказывал необходимость массовых убийств во имя достижения исторических и благородных социальных целей.Читать всю статью