В Российской Федерации отмывание денег всегда связано с проблемой бегства капиталов и, как следствие, недостатка инвестиций. Существует мнение, что, поскольку сейчас невозможно определить источник происхождения денежных средств, проще придерживаться позиции, что весь капитал получен законным путем. Это утверждение лишает смысла само понятие отмывания денег.
Широко известный как творец «новгородского инвестиционного чуда» губернатор Михаил Прусак считает, что «попытка разобраться в том, какой капитал был нажит преступным путем, а какой нет, была бы самым бесполезным шагом для любого руководителя». По его мнению, лишь небольшая часть (2 – 10 процентов) богатства получена преступным путем. Таким образом, до тех пор, пока правоохранительными органами не установлен факт, что данные денежные средства являются результатом той или иной преступной деятельности (преступления или правонарушения), власти могут рассматривать эти денежные средства как заработанные законным путем.
Руководствуясь изложенными принципами, Новгородская область создает условия наибольшего благоприятствования для внешних инвестиций. Исходя из позиции, что любые действия по привлечению денежных средств неизвестного происхождения и соответственно так или иначе ассоциирующиеся с процессом «отмывания грязных денег», на самом деле могут рассматриваться как бегство капитала, которое обусловлено несовершенством законодательства (в первую очередь чрезмерным налогообложением) и неустойчивостью экономической ситуации, Новгородская область пошла по пути создания благоприятного инвестиционного климата, ставя своей целью привлечение капиталов, уходящих в оффшорные зоны.
Еще в 1994 г. был принят областной налоговый кодекс, разработан специальный Закон «О налоговых льготах предприятиям и организациям, расположенным на территории Новгородской области», позволяющий освобождать предприятия с иностранным капиталом от всех видов местных налогов до полной окупаемости инвестиций. Эти документы стали мощным инструментом преодоления экономических проблем в области и привлечения иностранных капиталов.
По мнению губернатора Прусака, курс правительства России «ничего общего с либеральными реформами не имеет» – стимулировать развитие экономики и увеличение поступлений в бюджет «надо экономическими методами».
Творец «новгородского инвестиционного чуда» не перестает повторять: «Чтобы удержаться в седле, у нас остается один выход – увеличить внешние и внутренние инвестиции, и с ними – потенциал. На повестке дня должны стоять пакеты законов о легализации доходов и о налоговой амнистии».
Действительно, Новгород-ская область удерживает лидирующее место в России по привлечению инвестиций, несмотря на то, что занимает лишь 63-е место по России с точки зрения природных ресурсов. Областным властям удается привлекать широкомасштабные отечественные и иностранные инвестиции, а это способствует экономическому росту и созданию рабочих мест.
Такой подход является наиболее типичным для многочисленных сторонников финансовой амнистии. В качестве обоснования необходимости легализации теневого капитала приводятся и научные аргументы. В этой связи часто обращаются к «Капиталу» Карла Маркса, который описывает период первоначального накопления в Европе XVIII – XIX веков, когда «в глазах общественного мнения Европа утратила последние остатки стыда и совести, ...цинично похваляясь постыдными поступками, которые послужили средством накопления капитала». В то время такими поступками были работорговля, использование рабского труда детей, государственные долги, выгодные лишь узкой группе людей, протекционизм в торговле, коммерческие войны и так далее.
Отсюда следует, что ранний период капитализма (которому соответствует начало 90-х годов в Российской Федерации) является периодом беззакония, когда капитал, как правило, накапливается незаконными и/или мошенническими средствами.
В пользу легализации выступает и известный экономист Наталия Лопашенко, автор ряда книг об экономических преступлениях в Российской Федерации. Она полагает, что весь преступно полученный капитал уже легализован. Это произошло на первом этапе процесса приватизации, проходившего по схеме массовой ваучерной приватизации 1992 – 1994 годов. Она делает вывод, что нелегализованной осталась лишь небольшая часть полученного преступным путем капитала. Основная масса скрытого капитала, если не 100 процентов его, – это просто теневой капитал, пытающийся уйти от налогообложения и неблагоприятных экономических и политических условий. Источники накопленных активов – это те виды деятельности, которые нельзя безоговорочно квалифицировать как преступные. Поэтому, считает Лопашенко, было бы экономически и юридически целесообразно объявить весь капитал законным.
На формирование данной позиции влияют и внешние факторы. Экономические трудности и ограниченный бюджет вынуждают российские власти придавать первоочередное значение проблеме возвращения денежных средств. Поскольку до сих пор больше ресурсов уходит из Российской Федерации, чем в нее поступает, в центре внимания находится проблема возвращения денежных средств, размещенных в других странах. Это означает необходимость плодотворного сотрудничества с рядом стран, которое зачастую отсутствует. Успех в расследовании дел, связанных с отмыванием денег, и в уголовном преследовании виновных достигается только в результате согласованных действий с правоохранительными органами других стран, но такие дела являются исключением.
Российские следователи и прокуроры заявляют, что обычно им не удается установить местонахождение и конфисковать доходы от преступной деятельности, поскольку они находятся за пределами страны. Сами преступники также зачастую находятся вне пределов российской юрисдикции. Различия в законодательстве затрудняют, а иногда и вообще не позволяют осудить преступников или даже начать расследование. Более того, представители российских правоохранительных органов утверждают, что неправильное представление государственных органов зарубежных стран о политических реалиях России часто играет на руку преступникам, которым удается добиваться от этих органов решений об отказе в их экстрадиции или о предоставлении им политической защиты. Даже в случаях, когда преступники в конце концов бывают осуждены, а активы конфискованы (при содействии российских правоохранительных органов), в Россию конфискованные активы так и не возвращаются. Они остаются в тех странах, где были конфискованы. В этом отношении Российская Федерация не уникальна. В целом, существующая правовая политика служит обогащению развитых стран, которые уже извлекли выгоду из незаконно полученного капитала, в то время как развивающимся странам и странам с переходной экономикой возвращение этих средств остро необходимо для достижения устойчивого развития.
Невозможность возвращения активов (наряду с отсутствием в российской системе правосудия необходимой правовой базы для обвинения и осуждения преступников) служит для российских властей сильнейшим стимулом для поисков иных путей достижения этой цели.
Идея вливания нелегальных денег в легальную экономику – не российское изобретение. Многие страны уже пытались использовать различные стратегии использования денег, нажитых преступным путем, для заполнения прорех своих государственных бюджетов и увеличения инвестиций. Это делалось путем выпуска ценных бумаг с указанием или без указания владельцев наличности, объявления налоговых амнистий или амнистии в отношении «бежавших» из страны капиталов. Испания в 1985 году в целях покрытия дефицита выпустила «черные» казначейские векселя. Индия, Пакистан и Шри-Ланка в последние десятилетия выпустили несколько вариантов ценных бумаг, общим для которых было одно условие – «никаких вопросов об источнике происхождения средств». Более того, Пакистан не только не задавал вопросов о происхождении денег, но обещал закрыть все дела, связанные с уклонением от уплаты налогов, в отношении лиц и компаний, приобретающих эти ценные бумаги. Налоговые амнистии объявлялись в Австрии, Аргентине, Бельгии, Индии, Ирландии, Италии, Колумбии, Панаме, на Филиппинах, во Франции и Эквадоре. Пострадав от бегства почти 85 млрд долларов за период 1977 – 1987 годов, Мексика в 1989 году объявила, что ее граждане могут получить полную амнистию, выплатив максимальный 5-процентный налог с процентов и дивидендов, полученных за период, в течение которого деньги находились за рубежом.
Результаты такой политики были неоднозначны, а последующий приток средств оказался незначительным. Однако такая политика оказалась удачным средством для отмывания денег. Более того, в некоторых случаях она даже побуждала людей уходить в теневую экономику. Такие меры не только предлагали легализацию прошлой преступной и другой незаконной деятельности, но и вознаграждение за полученные в результате ее доходы.
Таким образом, главная опасность политики легализации заключается в том, что она может еще более затушевать различие между тем, что законно, и тем, что незаконно. Такая политика может иметь далеко идущие и пагубные последствия. Хотя она может принести кратковременные финансовые выгоды, эта политика способна порождать еще большие проблемы в будущем. Она способствует созданию атмосферы терпимости по отношению к преступности, содействует дальнейшему расколу в обществе и распространению наиболее хищнических форм экономической деятельности.
Об авторе:
Баронов Глеб Борисович, экономист, Главное управление Банка России по Санкт-Петербургу
Свернуть статью
О легализации доходов, полученных преступным путем (стр. 4-5)
Аннотация:
В Российской Федерации отмывание денег всегда связано с проблемой бегства капиталов и, как следствие, недостатка инвестиций. Существует мнение, что, поскольку сейчас невозможно определить источник происхождения денежных средств, проще придерживаться позиции, что весь капитал получен законным путем. Это утверждение лишает смысла само понятие отмывания денег.Читать всю статью