Аннотация:

Основные тенденции военного противостояния ХХI века – это бесконтактная война с широким применением высокоточного оружия и сетецентрическая война, в которой приоритет отдан разведывательно-информационно-управляющим системам. Автоматизация, роботизация многих процессов, управление в реальном режиме времени вскоре позволит поражать противника в соотношении «один объект – один боеприпас», в том числе гиперзвуковой. По российской терминологии такие боевые действия называют войнами 6-го уклада. Именно в ‘то перспективное вооружение и надо вкладывать средства, выделенные на реализацию ГПВ -2020, – утверждают авторы.Читать всю статью

Военные конфликты конца XX – начала XXI веков, в которых участвовали США и другие страны НАТО, выявили две основные тенденции ведения современных войн. Это бесконтактная война с широким применением высокоточного оружия (ВТО) и сетецентрическая война, в которой приоритет отдан разведывательно-информационно-управляющим системам. Оба этих подхода, безусловно, скоординированы между собой, и, таким образом, можно говорить о войнах нового поколения – шестого по классификации профессора В.И. Слипченко или четвертого – по теории американских аналитиков У. Линда, К. Найтингейла и др.
Стремительное развитие способов ведения военных действий влечет соответствующие изменения в методах боевого применения ракетно-артиллерийского вооружения (РАВ), а также понуждает пересмотреть взгляды на перспективы его развития.
Напомним, что до появления в период Второй мировой войны ракетного вооружения типа германских «Фау-1» и «Фау-2», экспериментальных зенитных и противотанковых ракет «Вассерфаль» и Х-7 или оте­чественных реактивных систем залпового огня (РСЗО) – гвардейских минометов «Катюша» ствольные артиллерийские системы безраздельно господствовали на полях сражений (полевая артиллерия), морских просторах (корабельная артиллерия) и в воздухе (авиационные пушки и пулеметы). Следует упомянуть, что борьбу с авиацией также вела артиллерия сухопутной и морской ПВО.
Все упомянутое артиллерийское оружие веками развивалось одинаково: для увеличения дальности стрельбы и могущества боеприпасов непрерывно увеличивались калибр, длина ствола и масса снаряда. Даже не считая уникальных образцов наземной артиллерии типа «Длинного Густава» или «Доры», артиллерия сухопутных войск достигла вполне «морских» калибров (отечественная гаубица СМ-54 (2А3) имела калибр 406 мм, а миномет 2Б2 – 420 мм). Морская отечественная артиллерия остановилась на тех же калибрах (пушка Б-37 имела калибр 406 мм при массе снаряда более 1100 кг). Самыми же мощными в истории пушками были оснащены японские линкоры типа «Ямато»: калибр 460 мм при дальности стрельбы до 50 км, с массой снаряда более 1,5 тонны.
Точно так же развивалась противотанковая артиллерия: от типичных предвоенных калибров 25–37–45 мм противотанковые пушки «доросли» до 100–122–152 мм. Видимо, самые мощные зенитные пушки СМ-27 и КМ-52 были разработаны в СССР в конце 1940-х годов. Они имели калибр 152 мм, горизонтальную дальность стрельбы более 33 км, досягаемость по высоте почти 25 км при скорострельности 10–15 выст./мин. В авиации истребители, имевшие к началу Великой Отечественной войны в основном пулеметное вооружение, к ее завершению оснащались скорострельными пушками калибра 30–37–45 мм и даже 57 мм (пушка Н-57, разработанная А.Э. Нудельманом для истребителя Миг-9). 
Крупнокалиберные зенитные системы успешно прошли испытания в середине 1950-х годов, но в серийное производство не пошли, поскольку в 1955 году на вооружение был принят зенитно-ракетный комплекс С-25 «Беркут». Противотанковой артиллерии «повезло» больше. Несмотря на создание в начале 1960-х годов оте­чественных противотанковых ракетных комплексов (ПТРК) «Шмель», «Фаланга», «Малютка» и их бурное дальнейшее развитие, первая в мире гладкоствольная противотанковая пушка Т-12 (2А19) была принята на вооружение Советской армии в 1961 году, а ее модернизированный вариант МТ-12 до сих пор находится на вооружении. Более мощная 125-мм пушка «Спрут-Б» (2А45М), унифицированная по баллистике и боеприпасам с танковой пушкой типа Д-81, была принята на вооружение, но серийно не производится, если не считать ее самоходный аналог «Спрут-СД» для ВДВ.
Мощные и чрезвычайно массивные (вес трехорудийной башни линкора достигал 2,5 тысячи тонн) корабельные артиллерийские установки крупного калибра в послевоенный период постепенно вытесняются ракетными системами: противокорабельными ракетами, крылатыми ракетами для стрельбы по наземным целям и др. Фактически современный боевой корабль из ствольных артиллерийских систем сохранил только зенитные автоматы калибра, не превышающего 30-мм. Правда, отдельные типы кораблей все еще оснащаются многоцелевыми автоматическими орудиями калибров от 76 мм до 130 мм. 
В современной авиации также остались только скорострельные малокалиберные автоматические пушки (20–30 мм), которые предназначены исключительно для поражения наземных целей армейской (вертолетами) и, отчасти, фронтовой (штурмовики и некоторые типы истребителей-бомбардировщиков) авиацией. В противовоздушной обороне применяются зенитно-ракетные комплексы различной дальности: от переносных комплексов типа «Стингер» и превосходящих их по многим показателям отечественных «Стрелы» и «Иглы» до дальнобойных систем типа американских «Патриот», «Иджис» или оте­чественных С-300, С-400, С-500, способных поражать как аэродинамические, так и баллистические цели на дальностях в несколько сотен километров. И только в ряде систем ближнего действия используются малокалиберные автоматические пушки, например зенитные ракетно-пушечные комплексы типа «Тунгуска» и «Панцирь».
Однако не следует спешить с выводом о бесперспективности ствольных артиллерийских систем или о дальнейшем сокращении областей их применения, по крайней мере в ближайшие годы. Вместе с тем нужно признать, что состояние РАВ в целом, ракетных войск и артиллерии Сухопутных войск (РВиА СВ), в частности, не отвечает требованиям ведения современных боевых действий, что показали и боевые действия пятилетней давности на Кавказе. В первую очередь неудовлетворительным является состояние систем связи и управления войсками и связанное с этим отсутствие некоторых типов высокоточных боеприпасов* (ВТБ), низкие характеристики ряда образцов и, как это ни печально, зачастую неумение применять имеющиеся ВТБ и средства автоматизации управления вследствие недостаточной обученности личного состава.
Таким образом, мы подошли к главным, на наш взгляд, проблемам. В связи с отсутствием цельной концепции поэтапного строительства Вооруженных сил в XXI веке нет и построения их важнейшей компоненты – ракетных войск и артиллерии. Отсутствует и подлинная системность в разработке и принятии на вооружение новых образцов РАВ.
Эти пробелы в строительстве Вооруженных сил нашли концентрированное выражение в нынешнем состоянии системы разведки, АСУ войсками и оружием в целом, включая подсистемы автоматизированного управления РАВ. Вместе с тем ведется изрядное количество работ по автоматизации отдельных процессов боевого применения РАВ, достаточно активно разрабатываются различные средства разведки. Модными ныне беспилотными летательными аппаратами занимаются десятки разных организаций, а в результате получается множество изделий с несовместимыми линиями обмена информацией, протоколами, датчиками, наземными пунктами управления и обработки информации. Правильно поставленная задача – формирование единого разведывательно-информационного пространства – очень далека от своего решения и требует безотлагательного принятия жестких организационных мер.
Очевидно, что без наличия ВТБ невозможно построить современную систему РАВ. За высокоточным оружием, оснащенным ВТБ, будущее. Проблема же в настоящее время заключается в определении соотношения высокоточных и обычных боеприпасов на каждом этапе развития РАВ. Учитывая стремительное совершенствование элементной базы, вычислительных комплексов, датчиков различной природы, их миниатюризацию и постоянное удешевление производства, не приходится сомневаться, что в обозримом будущем все боеприпасы РАВ будут высокоточными; исключение могут составить мелкокалиберные снаряды и пули, что, впрочем, тоже не очевидно.
Единая военно-техническая политика в области развития ракетно-артиллерийского вооружения, в том числе высокоточного, видится:
– в создании сбалансированного вооружения в ограниченной номенклатуре калибров, единых для СВ, ВДВ и ВМФ. Основа заложена в СВ переходом на два основных калибра ствольной артиллерии 120 мм и 152 мм; вопрос обоснования рационального типажа всего РАВ заслуживает отдельного рассмотрения; 
 – в разработке в рамках каждого типа вооружения базовой боевой платформы (образца) с созданием на его основе элементов унифицированного семейства образцов; 
 – в комплексировании и роботизации средств поражения, разведки, управления и обеспечения стрельбы; 
– в развитии средств технического обслуживания и ремонта комплексов РАВ.
Следует констатировать, что без решения перечисленных задач даже полная реализация заданий ГПВ-2020 не позволит создать действительно перспективную систему РАВ, способную эффективно функционировать в рамках войн шестого поколения. 
Реализация основополагающих направлений военно-технической политики России, реальный переход к реализации концепции ведения так называемых «сетецентрических» боевых действий, приоритетное развитие высокоточного (высокоинтеллектуального) оружия требуют безотлагательного решения широкого круга проблем: организационных, технологических, производственных, военно-политических и ряда других.
Проблемные вопросы развития отечественного РАВ и его производства в необходимых количествах могут быть сгруппированы в пять основных блоков:
– концептуальные проблемы – решение их потребует уточнения военной доктрины РФ и проведения НИР для разработки концепций развития ВС в целом и РАВ, в частности;
– в фундаментальной и прикладной науке необходимо уточнение перечня базовых и критических военных технологий, важнейших военных научно-технических проблем, а также значительное улучшение координации исследований, проводимых РАН, научно-исследовательскими учреждениями Минобороны, НИИ и КБ иной ведомственной принадлежности;
– для решения наболевших проблем в сфере проведения проектно-конструкторских и опытно-конструкторских разработок следует повысить эффективность НИОК(Т)Р в интересах Минобороны РФ, восстановить материально-техническую базу НИИ и КБ, доведя ее до современного уровня;
– решение производственно-технологических проблем, этого наиболее тяжелого блока проблем, должно осуществляться в рамках соответствующих федеральных целевых программ национальных технологических платформ, в тесной увязке с нормами госпрограммы вооружений и Гос­оборонзаказа; 
– организационные и правовые проблемы включают широкий круг вопросов, связанных со структурой военной организации государства и ОПК, правами собственности, налогообложением, финансированием, подготовкой кадров, внешнеэкономическими и другими проблемами, решение которых требует совершенствования законодательства.
Без решения всех этих проблем невозможно создание эффективной военной структуры государства, реформирование Вооруженных сил и их оснащение современным и, тем более, перспективным вооружением, в том числе ракетно-артиллерийским.
Практически все военные специалисты отмечают, что развитие ИТ-технологий приобрело сегодня характер глобальной информационной революции, которая скажется определяющим образом на характере перспективных образцов военной и спутниковой техники и вооружения (ВВСТ), в том числе РАВ, а также на способах их боевого применения.
Из приведенного исторического экскурса можно сделать вывод о постепенном сокращении области применения ствольного артиллерийского вооружения, по крайней мере пушек и гаубиц основных калибров полевой и корабельной артиллерии. Действительно, возрастание роли ВТБ представляется бесспорным, как и взгляд на любую ракетно-артиллерийскую систему как на средство доставки поражающего элемента (боеприпаса) к цели. Поэтому разработка управляемых артиллерийских снарядов (УАС), начавшаяся в середине 1970-х годов с американского снаряда М712 «Коперхэд», была вызвана насущной потребностью.
Другим направлением создания артиллерийских ВТБ является оснащение снарядов или суббоеприпасов, им доставляемых в район цели, автономными головками наведения (самонаводящиеся боевые элементы) или датчиками цели (самоприцеливающиеся боевые элементы). Однако точность стрельбы неуправляемыми снарядами, реактивными в том числе, недостаточна для надежного захвата головкой наведения суббоеприпаса намеченной цели, особенно подвижной. Следовательно, сам снаряд необходимо оснащать системой наведения. Только тогда он становится высокоточным.
Надо сказать, что современные и разрабатываемые дальнобойные УАС (дальность стрельбы 60–80 км и более), например, французский «Пеликан» или итальянский «Вулкан», имеют длину около 1,5 м и оснащаются маршевыми двигателями, т.е. фактически представляют собой ракеты, запускаемые из артиллерийского ствола. Нужна ли им такая многотонная, громоздкая «пусковая установка», к тому же, как правило, обслуживаемая многочисленным расчетом? 
Наш прогноз: новое поколение отечественных 152-мм гаубиц типа «Коалиция», в том числе буксируемых и размещенных на легких шасси, при условии разработки к ним современного боекомплекта снарядов (управляемых, кассетных, с многофункциональными взрывателями, коррекцией траектории, дальнобойных, а также современных комплексов средств автоматизированного управления) отвечает современным требованиям, но, отслужив положенные полтора–два десятилетия, станет последним поколением артиллерийских систем такого типа.
Не так однозначны перспективы артиллерийского вооружения танков, других боевых машин, скорострельной малокалиберной артиллерии, в том числе зенитной корабельной и сухопутной, штурмовой и армейской авиации, РСЗО и минометов. 
Заметим, что будущее танковых пушек зависит от общей концепции развития бронетанкового вооружения, основная задача которого – это поражение наблюдаемых целей. Поэтому диапазон альтернатив максимально широк: от вытеснения танковых артиллерийских орудий или их параллельного существования с ракетным вооружением до эволюции в лазерные «пушки» или иное оружие направленной энергии.
Заметим, что схожие задачи (поражение наблюдаемых целей в ближней зоне) решают скорострельные автоматические пушки (АП) калибром от 20–23 мм до 45–57 мм, которые в настоящее время служат дополнительным вооружением зенитных ракетно-пушечных комплексов: в СВ – «Тунгуска» или «Панцирь»; в ВМФ – «Кортик» или «Палаш», а также являются вооружением боевых бронированных машин (БМП, БМПТ, БРМ, БТР). Дальнейшие перспективы АП, равно как и стрелкового вооружения (пулеметов) для такого класса машин, также напрямую зависят от общей концепции развития бронетехники, от того, к каким боевым действиям мы готовимся. Если воюем с террористами или массовой, но не самой современной армией – такое оружие нужно позарез. Если же действуем против технологически развитого противника, то управляемое ракетное вооружение предпочтительней. В перспективе и то, и другое вооружение, будет вытеснено оружием, работающим на основе новых физических принципов.
РСЗО, представляющие собой разновидность ракетного оружия, и в ближайшей, и в чуть более отдаленной перспективе будет все больше интегрироваться с классическими ракетными комплексами (пример – единая пусковая американской РСЗО типа MLRS и тактического РК «Атакмс»), конкурируя с новым классом высокоточных ракетных комплексов. Этот вид РАВ неизбежно будет становиться все более высокоточным, так как индивидуальный вывод каждого реактивного снаряда в район цели – это перспектива ближайших лет. Как и в ствольных артиллерийских системах (особенно межвидовых), так и в реактивной артиллерии отдельным вопросом является обоснование рационального типажа образцов, что, повторимся, заслуживает углубленного обсуждения.
Минометы – артиллерия пехоты. Именно в этом качестве они могут сохраниться в ближайшей и среднесрочной перспективе. Основные их достоинства – это навесная траектория стрельбы, простота, надежность, дешевизна, относительная легкость. Так, 120-мм миномет раз в 10 легче 122-мм гаубицы и раз в 20 – пушки того же калибра.
Совершенствование и постоянное удешевление высокотехнологичных ПТРК как основного высокоточного средства поражения, а также появление альтернативных средств поражения, например малогабаритных запускаемых «с руки» ударных БПЛА, способных обнаружить и поразить цель за складками местности, приведут к трансформации классических минометов в некую пусковую систему высокоточных средств поражения ближнего действия, возможно контейнерного типа, и почти наверняка – роботизированную.
Роботизация всех боевых систем в ближайшем будущем – это не модный тренд, а насущная необходимость. Помимо сбережения личного состава автоматизированные системы работают намного быстрее обычных и, как правило, существенно сокращают количество ошибок за счет сокращения (исключения) влияния «человеческого фактора».
В настоящее время информационная составляющая в оружии превалирует над энергетической. На данном этапе развития ВВСТ гораздо сложнее разведать цель, сформировать, довести и при необходимости постоянно отслеживать ее состояние и перемещение, чем вывести из строя эту цель тем или иным видом средством поражения.
 Сегодня для РАВ этими средствами поражения могут быть штатные боеприпасы, ядерные боеприпасы (их применение под вопросом), высокоточные боеприпасы. Последних мало, они дороги и поэтому в реальном бою их может не хватить на все цели. 
Завтра поражение целей будет осуществляться ВТБ индивидуального наведения по правилу «один объект – один боеприпас», в том числе гиперзвуковой. Будет реализован принцип избирательного поражения: например, будут уничтожаться не все пусковые зенитного дивизиона сразу, а в первую очередь пункт управления, возможно, средствами радиоэлектронной борьбы.
В более отдаленной перспективе цели будут поражаться мгновенно оружием направленной энергии (лазерным, пучковым, радиочастотным и т.п.) с использованием воздушных и космических ретрансляторов, а кибероружие позволит также мгновенно вывести из строя все системы управления противника.
Возвращаясь к нынешним реальностям, надо сказать, что любой технический анализ перспектив, любое прогнозирование направлений развития могут дать только материал для проведения прикладных исследований с последующим принятием обоснованных военно–политических решений о задачах и порядке оснащения Вооруженных сил.
Задача, на наш взгляд, состоит в поэтапной, планомерной, скоординированной эволюции РАВ ВС РФ в перспективную боевую систему, включенную в состав средств вооруженной борьбы всех видов и родов войск, эффективно функционирующую в едином разведывательно-информационном пространстве, охватывающем все сферы военного противостояния – от космоса до глубин океана и киберпространства. 
Этапность подразумевает рациональный выбор объемов и направлений модернизации существующих ВВСТ, заказа новых образцов, оптимизацию размещения формирований РАВ и запасов боеприпасов с учетом прогнозируемых угроз.
Планомерность заключается в развитии системы РАВ согласно общей концепции, новую редакцию которой предстоит разработать и согласовать и, возможно, согласованных с ней концепций развития РАВ по видам Вооруженных сил и/или типам РАВ, которые должны реализовываться через госпрограммы вооружений, Гос­оборонзаказа, иные федеральные целевые программы.
Координация развития системы РАВ состоит, очевидно, в тесной увязке предлагаемых мероприятий по совершенствованию боевых средств с программами развития всех видов обеспечения и с результатами проводимых фундаментальных, прогнозных и прикладных научных исследований.
И, конечно, эффективное функционирование перспективной боевой системы невозможно без подготовки высококвалифицированных кадров для эксплуатации всех ее элементов с соответствующими изменениями оргштатной структуры войсковых формирований.
Безотлагательное принятие соответствующих военно-политических и организационно-технических решений позволит удержаться на гребне шестой технологической волны, а значительные средства, выделяемые на реализацию ГПВ-2020 и развитие оборонно-промышленного комплекса, создают надежную основу для роста производства в других отраслях народно-хозяйственного комплекса России.

* Для краткости под боеприпасами будем понимать все ствольные и реактивные снаряды, мины, гранаты, а также ракеты различных типов.

Об авторах
Артамонов Игорь Олегович, доктор технических наук, действительный член РАРАН;
Рябцев Роман Александрович, кандидат технических наук, академический советник РАРАН
Российская академия ракетных 
и артиллерийских наук, Москва
Свернуть статью