Аннотация:

Редактор журнала, лично знавший Михаила Тимофеевича Калашникова в течение последних 15 лет его жизни, пишет о тяжести утраты –  не только великого современника, но и близкого человека. Вспоминает общую работу над книгой «Все нужное – просто», которая стала итогом многолетних раздумий выдающегося конструктора о судьбах России, ее армии, о жизни своего поколения, а также завещанием для поколений будущих. Пытается во всем многообразии воссоздать черты Михаила Тимофеевича, которому помимо таланта, величайшего трудолюбия и упорства в достижении цели, были свойственны подкупающее простодушие,  своеобразная хитринка, свойственная простому русскому человеку, особенно выходцу из крестьян, и абсолютная честность – прежде всего, перед самим собою. « О своих ошибках он вспоминал без утайки, не скрывая горчайшего сожаления, а подчас, в это трудно поверить, и стыда.
Михаил Тимофеевич прожил жизнь, полную трудов и того счастья, которое приносят осязаемые результаты упорных и неустанных творческих исканий.
Однако душа не может и не хочет мириться с потерей».Читать всю статью

Осмысливая утрату
Напечатанный здесь короткий репортаж об открытии музея М.Т. Калашникова в алтайском селе Курья был закончен всего за неделю до того, как пришло известие о кончине Михаила Тимофеевича. Но когда отошло первое, острое как укол в предсердие, чувство утраты, я решил не менять в этом материале ни одной буквы. Хотя бы потому, что с этим музеем связан последний подарок Михаила Тимофеевича и, видимо, его последнее публичное письмо. Общаясь с Михаилом Тимофеевичем на протяжении почти полутора десятка последних в его жизни лет, я уверен, что он бы одобрил это решение. Умом я понимаю, что Михаил Тимофеевич прожил долгую и очень трудную жизнь, каким-то чудом избежал безжалостных жерновов сталинских репрессий. Каким-то чудом уберегся от фашистского плена и выжил после тяжелейшего ранения в 1941 году. И, наконец, каким-то чудом не только изготовил, как говорится, смастерил на коленке, пистолет-пулемет, но и убедил выдающихся ученых и конструкторов в полезности своего изобретения. Впрочем, чудом последнее вряд ли можно назвать, если не подразумевать под чудом талант, упорство, трудолюбие и еще… простоту! Сам Михаил Тимофеевич этого не отрицал. Рассказывая о том, как вместо возвращения на фронт оказался в святая святых советской оружейной науки, он однажды оговорился, что не скрывал своей необразованности, никогда не стеснялся спрашивать и трижды переспрашивать о непонятном. Я бы назвал эти качества крестьянским простодушием, которое подкупало любого – от высокопоставленного партийного руководителя до выдающегося ученого. Не говоря уже о простых людях: рабочих, солдатах, железнодорожниках и т.п. Но мало кто замечал, что простодушие Михаила Тимофеевича часто, – если не сказать, очень часто, – было кажущимся, а за ним скрывалась своеобразная хитринка, свойственная простому русскому человеку и особенно – выходцу из крестьян. Говорю об этом потому, что, работая вместе с Михаилом Тимофеевичем над его последней книгой «Все нужное – просто», я узнал о нем много такого, о чем никто никогда не знал. И, уверен, уже никогда не узнает. Однажды Михаил Тимофеевич неожиданно вспомнил строчки Есенина: «…как мало пройдено дорог, как много сделано ошибок!». И о своих ошибках он вспоминал без утайки, не скрывая горчайшего сожаления, а подчас, в это трудно поверить, и стыда.
Работая над книгой, Михаил Тимофеевич отчетливо сознавал, что его жизненный путь близится к завершению. Когда работа над рукописью была фактически закончена, он, ничего не объясняя, попросил меня задержаться на один-два дня. Дескать, он хочет подумать и посмотреть на текст еще раз. На самом деле он даже не прикасался к рукописи, она лежала на столе в том же виде, в каком я ее оставил.
«Вот, смотри! – сказал Михаил Тимофеевич. – Я написал стихотворение и хочу, чтобы оно было напечатано:

Этой книгой завершаются многолетние труды.
В ней, читатель, появляются мои давние следы.
… 
Почитай-ка! Не прославиться, думы высказать хочу.
Буду рад, коли понравится. Не понравится – смолчу».

Михаил Тимофеевич прожил жизнь, полную трудов и того счастья, которое приносят осязаемые результаты упорных и неустанных творческих исканий.
Однако душа не может и не хочет мириться с потерей.

Андрей Евдокимов
Свернуть статью