Подготовка и организация войн на чужих территориях получила широкое распространение как средство борьбы развивающихся (бедных) государств против заведомо более сильных противников. Не имея зачастую даже общих границ с будущим противником, агрессор осуществляет на своей территории подготовку инструкторов-террористов («генералов»), доказать государственную принадлежность которых невозможно даже в случае поимки и суда над ними. Разработчик террористической войны планирует, что «армия» будет воевать, используя ресурсы другого государства. В случае победы повстанческой армии государство-агрессор получает требуемые политические результаты, а в случае поражения — существенно ослабляет сильного соседа (конкурента на мировом рынке)1 .
После проникновения подготовленных инструкторов на указанную территорию «генералами» комплектуется достаточно немногочисленное ядро «армии». В него вовлекается романтически, «революционно» настроенная часть общества, социально не реализовавшие себя люди, авантюристы и наймиты-уголовники со всего мира.
Подготовка военного конфликта начинается с борьбы за политическую власть для установления контроля над местным населением. Большая часть действий осуществляется в условиях конспирации. Открыто проводится только политическая пропаганда. На этом этапе террор служит для добывания денег, поддержания порядка в «армии», устранения наиболее опасных идеологических противников и дискредитации местной власти. Убеждая через СМИ, подкупая представителей действующей администрации, вытесняя, запугивая или физически уничтожая действительных политических лидеров, бандиты пытаются добиться «всеобщего затмения исторической памяти».
После того как политическая власть захвачена («свободными» выборами, вульгарным разгоном парламента, свержением, переворотом и т.д.) либо в стычках с правительственными войсками отвоевана часть территории (преимущественно сельской), на ней устанавливается идеологический контроль за населением. Часть «армии» получает возможность выйти из подполья, при этом «генералы» не стремятся занять первые политические роли.
На этом этапе борьбы некогда «революционная» группа (партия) вводит самую жесткую цензуру СМИ. В качестве новейших примеров отметим, что уже в апреле 1992 г. «государственный секретарь» А.Акбулатов в выступлении на радиостанции «Голос Чечено-Ингушетии» говорил: «Настала пора предупредить руководителей всех СМИ об ответственности за распространение злонамеренно искаженной информации и клеветы». Для наведения такого порядка в «уголовном кодексе» Ичкерии из 118 составов преступлений прямо посвящены ограничениям свободы слова и информации 18 (то есть 15%), а косвенно могут затронуть реализацию прав журналиста еще 6 (итого 24 статьи, что составляет 20% всех предусмотренных преступлений). В результате были закрыты все оппозиционные СМИ.
На этом этапе террор против местного населения достигает апогея, «свободную» зону покидает основная масса вынужденных переселенцев. Под давлением массового страха, созданного реальными репрессиями против колеблющихся и безоговорочным уничтожением сопротивляющихся, набирается «рядовой» состав для «армии». «Романтики» режиму уже не нужны (даже вредны, поскольку в силу своей грамотности и идейной убежденности они плохо управляемы).
Наведение конституционного порядка в Чечне военными методами началось в 1994 г., через два года после фактического объявления «свободной» Ичкерией войны России, когда на территории Чечни была отменена Конституция РФ. Политические цели первой войны были достигнуты Ичкерией. Она сохранила свой политический строй и территорию.
Формально вторая чеченская война в сентябре 1999 г. открывается агрессией Ичкерии против Дагестана для установления полного контроля над экспортом каспийской нефти. Состав и побудительные мотивы ичкерийской «армии» сводятся к следующему. «Генералитет» и часть старших «офицеров», представленных обученными зарубежными и отечественными военными специалистами, в силу имеющихся знаний и опыта понимают бесперспективность войны, но количество их вознаграждения пропорционально длительности войны (достигнутым результатам), поэтому убедить их прекратить сопротивление невозможно. Часть старших и основная масса младших «офицеров» обычно прекращают сопротивление войскам федеральной армии после потери «рядового» состава. Часть младших «офицеров» и «рядового» состава представлена фанатиками, выросшими в Ичкерии за время войн. Эта категория несет наибольшие потери в ходе боевых действий и воюет практически до полного истребления. «Рядовой» состав представлен местными, в основном сельскими, жителями, которые при неудачах или отсутствии выгодных с материальной точки зрения побед разбегаются по домам. И наконец, необходимо упомянуть местное население, которое только отчасти может считаться «мирным», поскольку является резервом личного состава «армии», выполняет основные функции разведки, связи и тыла для повстанцев.
Прекрасно понимая реальный уровень боеспособности своей «армии», главари предваряют начало агрессии террористическими актами, демонстрирующими мощь «новой власти».
В начале активной фазы контртеррористической операции главари НВФ пытались имитировать действия регулярной армии, всячески стремясь удержать территорию, поскольку ее утрата — это утрата «армии». Но слишком велико было преимущество регулярной Российской армии, имеющей тяжелое вооружение и единую систему управления. Повстанческая «армия» пыталась уклониться от боев в населенных пунктах, т.е. там, где преимущества тяжелого вооружения реализуются наиболее полно.
В средней части конфликта «рядовой» состав начинает понимать, что присутствие в крупном отряде или в опорных пунктах, предназначенных для удержания территории, означает верную гибель, поскольку именно на них нацелены удары авиации и ракетных войск, а также огонь артиллерии, танков и БМП. Крупные отряды, потеряв большую часть личного состава, распадаются на множество мелких групп. Страх и недовольство растут. Кроме того, война с Россией не несет ожидаемых выгод. Очень мало пленных, нет трофеев и денег от главарей. Для основной массы «рядового» состава поражение становится очевидным. Начинается массовое дезертирство. Мирное население, оказавшись на территории, контролируемой федеральными силами, убеждается, что контакты с НВФ ведут к большим неприятностям. В таких условиях в составе «армии» остаются только «генералы» и «фанатики», вынужденные скрываться в труднопроходимой для техники местности. Применяются только диверсионные формы сопротивления. Деятельность «генералитета» сводится к террору против «своего» народа, прежде всего против новой администрации.
Наступает заключительная фаза конфликта, напоминающая 1991 г., только с той разницей, что ядро будущих вооруженных мятежей уже прячется в горах и на территории соседних государств. Кроме того, за 8 лет войн накоплено несколько «призывных возрастов» социально неустроенной, но достаточно обученной для ведения войны молодежи. Значительно увеличился процент фанатиков, находящихся среди местного населения на легальном положении.
Анализ психологических аспектов позволяет заключить, что прекращение «охоты» на оставшихся бандитов силами ФСБ (с опорой на армию и местную администрацию) означает немедленный уход части Чечни из-под контроля местной администрации, образование новых «государств» и т.д. вплоть до необходимости очередного применения Российской армии. Можно ли остановить этот процесс? Мировой опыт дает отрицательный ответ на этот вопрос. Потенциала стран, раскручивающих мировую кровавую карусель террористических войн (при пассивном отношении мирового сообщества к проблеме), хватит еще надолго. Задача состоит в том, чтобы максимально уменьшить число террористических актов и не дать «генералам» развернуть очередную повстанческую войну.
В первую очередь федеральным властям необходимо восстанавливать связь — например, при помощи упрощенных радиотелефонов (специализированных радиопередатчиков), имеющих единственный фиксированный выход на диспетчера. Для того чтобы сообщения с этих аппаратов не перехватывались бандитами, целесообразно ограничить передаваемую с них информацию 2 — 3 десятками стандартных сообщений («Срочно нужен врач», «В селе посторонние», «Вооруженное нападение» и т.д.). В этом случае в эфир будут уходить только цифровые (не голосовые) данные: кодовый номер аппарата (пароль) и номер сообщения. Диспетчеру достаточно иметь одну ответную фразу-сигнал: кодовый номер абонента и пароль. Получение абонентом такого сообщения означает: «Сообщение принято. Ждите помощи». При получении ложных сообщений (утрате абонентом аппарата) диспетчер должен такой аппарат поставить в черный список или переключить в режим радиомаяка. За каждое конструктивное сообщение о бандитах абоненту такой связи (агенту из местных жителей, должностному лицу администрации и т.д.) федеральная власть должна платить. Особенно щедро местным жителям надо платить за предоставленных в распоряжение органов ФСБ лиц, которыми интересуется прокуратура. Будет полезно издать массовым тиражом перечень этих лиц, «прейскурант» за их поимку и предоставленную информацию о нелегальном пребывании на территории Чечни всех неместных жителей. Эти меры загонят «генералов» в глухое подполье или еще дальше от Чечни. Деятельность оставшихся фанатиков будет сводиться к террористическим актам возмездия «предателям» и грабежу населения. Эти останки «свободного» режима со временем похоронит само население.
Для восстановления исторической памяти чеченского народа необходимо наладить нормальную (в рамках законов РФ) работу СМИ, что позволит со временем консолидировать чеченский народ на конструктивной основе. Очень важно оказывать поддержку местной администрации, в том числе за счет частичного финансирования ее силовых структур, присутствия федеральных войск (сил) и деятельности правоохранительных органов.
С психологической точки зрения попытка построить что-либо на территории Чечни для вынужденных переселенцев одновременно с «охотой» на бандитов ничего, кроме удивления, не вызывает. Если возможность строить для них жилье и появится, то реализовать ее надо в исключительно спокойных в этническом отношении регионах России (например, в сельской местности средней полосы и в районах с преобладающим процентом городского населения). Наиболее реальной компенсацией за утерянное имущество для таких лиц может быть земельный надел.
Более чем очевидно, что пока средства из федерального бюджета в недвижимость Чечни следует вкладывать только в объекты обустройства войск МО, МВД и других структур (компактные и хорошо укрепленные городки и лагеря). А для участия гражданских, неохраняемых российских специалистов в восстановлении разрушенного в Чечне необходим массовый приток частного капитала. Пока же сохраняется вероятность того, что война может повториться и все потраченное федеральным правительством обернется против России.
1 Наиболее последовательно теорию и обобщенную практику такой тактики изложил Э.Че Гевара в «Партизанской войне» (М., 1959 г.).
Об авторе:
Комольцев Владимир Львович,
полковник, доктор технических наук, НИИ РВиВ МО РФ
Свернуть статью
Ахиллесова пята преступной камарильи (стр. 40-41)
Аннотация:
Подготовка и организация войн на чужих территориях получила широкое распространение как средство борьбы развивающихся (бедных) государств против заведомо более сильных противников. Не имея зачастую даже общих границ с будущим противником, агрессор осуществляет на своей территории подготовку инструкторов-террористов («генералов»), доказать государственную принадлежность которых невозможно даже в случае поимки и суда над ними. Разработчик террористической войны планирует, что «армия» будет воевать, используя ресурсы другого государства. В случае победы повстанческой армии государство-агрессор получает требуемые политические результаты, а в случае поражения — существенно ослабляет сильного соседа (конкурента на мировом рынке)1 .Читать всю статью