Аннотация:

Это вторая публикация нашего журнала о жизненном и служебном пути генерал-майора Александра Веревкина – одного из немногих, кто знает реальные масштабы военного могущества Советского Союза, которое он оберегал без малого полвека. Александр Семенович занимал высокий пост в Главном командовании Внутренних войск, командовал их группировками в зоне ликвидации последствий чернобыльской катастрофы, в Нагорном Карабахе. Он стал полным кавалеров ордена «За службу Родине в Вооруженных силах СССР» – а их  за всю историю было всего тринадцать.Читать всю статью

Мы уже писали о жизненном пути генерал-майора Александра Семеновича Веревкина. Предыдущая публикация рассказывала о службе в партизанском отряде, куда он ушел, едва ему исполнилось 16 лет. А после освобождения Белоруссии Веревкин в составе регулярной Советской армии ушел на фронт. Служил в спецчастях по охране тыла действующих войск. В 1945-м поступил в Саратовское военное училище войск НКГБ СССР. Закончил его лейтенантом и был направлен в части, воевавшие с антисоветскими бандформированиями сначала в Белоруссии, потом в Литве. Там на молодого офицера обратили внимание члены специальной группы, отбиравшие военнослужащих для формирования отдельного полка оперативного назначения КГБ при Совмине СССР.
Веревкин успешно выдержал все этапы строжайшей проверки и заступил на службу в должности командира роты. Оттуда ушел в Военный институт КГБ. По окончании института, на тот момент имевшего статус военного факультета Высшей школы КГБ СССР, офицер получил назначение в Ленинград командиром отдельного учебного батальона 44-й дивизии внутренних войск (ВВ).
Напомним: спецчасти ВВ были созданы в 1946 г. для охраны секретных объектов атомной промышленности. По мере развития оборонных отраслей неуклонно повышались требования к уровню боеготовности ВВ, к воинской дисциплине и бдительности личного состава. К началу 80-х годов спецчасти ВВ несли службу по охране свыше 300 особо важных объектов, в большинстве относящихся к оборонной промышленности, в первую очередь к предприятиям, которые производили ядерное оружие и средства его доставки. Отбор призывников для службы в спецчастях ВВ был очень строгим.
«К несению срочной службы в спецчастях допускались только юноши со средним образованием, с ростом не ниже 175 см, физически развитые и, разумеется, не судимые и не имевшие приводов в милицию. Кандидатов скрупулезно проверяли по множеству факторов, включая наличие среди родственников судимых или проживавших на оккупированных немцами территориях. Безусловно, отсеивали тех, у кого были даже дальние родственники в зарубежных странах. Солдаты гордились своей службой в спецчастях. Они охраняли то, что никто из обычных граждан не видел и не мог увидеть. Лучше стоять в карауле у ракеты, чем сторожить зэков на вышке над «колючкой», – так считали военнослужащие спецчастей, я слышал об этом очень часто, – вспоминает Александр Семенович.
– Вы спрашиваете, были ли при отборе запреты или предпочтения по национальному признаку? У меня служили узбеки, грузины, татары, армяне, литовцы – всех не перечислишь. Но больше всего было русских, украинцев и белорусов, что соответствовало численности этих народов в населении СССР. А дискриминация каких-то национальностей? Нет, я никогда с таким не сталкивался.
Замечу, что нормы вещевого и продовольственного довольствия были такими же, как в обычных частях Советской армии. Но все затраты на содержание спецчастей производились не из бюджета, а за счет средств охраняемых предприятий (учреждений). Командование и контролирующие органы строго следили за обеспечением личного состава. Так, например, объект не ставился под охрану ВВ, если все, – подчеркиваю, все! – офицеры не были обеспечены квартирами опять же за счет охраняемого объекта.
В связи с этим был такой смешной случай. Председатель Ленгорисполкома, кажется, тогда им был Сизов, написал в Совет Министров СССР и нашему министру о том, что могильник для ядерных отходов в Сосновом Бору нужно срочно взять под охрану спецчастей, так как он может быть в любой момент взорван диверсантами. Если такое случится, то весь многомиллионный Ленинград будет отравлен радиацией. В Москве отреагировали незамедлительно – мне было приказано проанализировать ситуацию и разработать необходимые меры для защиты объекта.
Я выехал в Сосновый Бор для осмотра на месте. Оказалось, что могильник «охраняется» пенсионерами, в большинстве – пожилыми женщинами. Вооружение – единственный на всех ржавый наган времен 1-й Мировой войны. Одновременно мои подчиненные разыскали инженеров, которые проектировали могильник. Когда им сказали, что диверсанты могут взорвать могильник, они дружно засмеялись: дескать, чтобы взорвать многометровый бетон нужен эшелон взрывчатки или прямое попадание ядерного боеприпаса средней мощности. Не меньше! Соответствующее заключение специалистов я приказал приобщить к материалам проверки. В короткий срок операторы штаба бригады, которой я тогда командовал, произвели расчет сил и средств, необходимых для охраны могильника. Пересчитывали трижды, все равно оказывалось, что нужен целый батальон!
С этим я прибыл к председателю Ленгорисполкома. Так и так, говорю, вот все расчеты, мы готовы приступить к несению службы, но нужно решить вопросы, связанные с выделением квартир и открыть финансирование для содержания батальона охраны. Оценив размер требуемых средств, мой собеседник буквально схватился за голову, а когда прочитал про квартиры, горестно развел руками:
– Ну откуда же я столько жилья возьму? А без квартир можно обойтись?
Я ответил, что никто не примет объект под охрану, если офицерам не дадут квартиры, госкомиссия не подпишет необходимые документы. На том и расстались. Я доложил о выполнении приказа и больше ничего об этой истории не слышал».
В своем рассказе Александр Семенович забежал вперед, но мы вернемся к тому времени, когда, пять лет прослужив командиром учебного батальона, Веревкин был назначен командиром спецполка внутренних войск (ВВ) по охране особо важных государственных объектов.
Такими объектами были, например, режимные цеха Кировского завода, в которых изготавливались танки, турбины для атомных подводных лодок и другая военная техника, здания и сооружения Государственного института комплексного проектирования, впоследствии ставшего известным как ГосНИИ «Атомпроект». В Ленинградской области военнослужащие охраняли опытный завод по испытанию ракетного топлива (пос. Ермилово), опытно-производственную базу Государственного института прикладной химии (пос. Кузьмолово), строящуюся Ленинградскую АЭС в г. Сосновый Бор и др. В состав полка входила и рота сопровождения спецгрузов, дислоцированная в населенном пункте Шувалово.
А один из охранявшихся тогда объектов Александр Семенович не назвал даже сейчас. Сказал только, что все офицеры и солдаты батальона охраны несли службу в штатских костюмах с оружием скрытого ношения. По городу передвигались в обычных автобусах с гражданскими номерами. А в форму переодевались только на территории постоянной дислокации части.
Количество объектов, находившихся под охраной спецполка ВВ, постоянно возрастало, но его ресурсы (численность спецполка достигла трех тысяч военнослужащих) были исчерпаны. Поэтому спецполк был преобразован в отдельную бригаду ВВ, командиром которой стал подполковник Веревкин. За успехи в выполнении служебно-боевых задач он был награжден орденом «За службу Родине в Вооруженных силах СССР» третьей степени.
А в 1974-м, уже в звании полковника, он отбывает в Новосибирск командовать дивизией ВВ, которая состояла из 5 полков и 7 отдельных батальонов. В дивизии служило свыше 15 тысяч военнослужащих. 
Части соединения обеспечивали охрану объектов ядерной промышленности и предприятий военно-промышленного комплекса на территории 5 областей и 2 краев.
То, что Сибирь была всесоюзной кузницей советского оружия, знает каждый. Но об истинных масштабах существовавшей там в советское время и в значительной степени разрушенной оборонной промышленности знали немногие. Веревкин был одним из них и был, разумеется, носителем сверхсекретной информации. Но сейчас Александр Семенович кое-что уже может рассказывать.
Вот, к примеру, Н-ский машиностроительный завод. Официально он производил холодильники. А в закрытых цехах – ракеты для атомных подводных лодок. На каждой АПЛ – 16 ракет с 10 разделяющимися боеголовками мощностью 20 килотонн на каждой. Столько «весила» бомба, сброшенная на Хиросиму. 160 «хиросим» на одном борту – такая «штука» пострашнее «Фауста» Гете хорошо отрезвляла вероятного противника. 
На берегу одной из сибирских рек находился закрытый город, в котором изготавливали ядерное оружие. Производственные мощности были скрыты глубоко под землей. По сути, там, в глубине, работал целый город: огромные цеха, между ними – «улицы», по которым даже ходили электрички и рейсовые автобусы. Позже на другом берегу реки построили могильник атомных отходов, а под дном реки прокопали тоннель, по которому ездили грузовики. 
Сколько же это стоило? Александр Семенович многозначительно улыбается. Всеми этими объектами ведал Минсредмаш – самое богатое и могущественное министерство СССР. Руководил им трижды Герой Социалистического Труда Алексей Павлович Славский. Каждую весну он облетал свое «хозяйство». Начинал с Читинской области. Там, в окрестностях специально построенного города Краснокаменска, добывали урановую руду и перерабатывали ее в оружейный уран-235. 
Далее маршрут Славского пролегал через закрытые города Ангарск-7, Красноярск-26, Томск-7. Оттуда он прилетал в Новосибирск, где было два закрытых подлежащих охране объекта – завод «Хим­концентрат» и так называемый 32-й завод. Там производились изделия, связанные с ядерным оружием. Удостоверившись, что на объектах все в порядке, Славский возвращался в Москву.
Напомним, что в зоне ответственности возглавляемой Веревкиным дивизии была огромная территория. С запада на восток – от Омска до Краснокаменска. С севера на юг – от Кемерово до Искитима. Пять полков и семь отдельных батальонов. Колоссальные людские ресурсы, мощные технические системы охранной сигнализации.
– Были ли за годы вашей службы случаи задержания каких-нибудь нарушителей? Или шпионов, или диверсантов? – спрашиваю я.
– Ну, шпионы с диверсантами не попадались, – улыбается Александр Семенович. – А вот обычных, так сказать, бытовых нарушителей было множество. Люди проникали в запретную зону, воровали материальные ценности. А их ведь там было огромное количество! Мы охраняли в Новосибирске и Красноярске два завода по обогащению золотой руды. Входя туда и выходя обратно, их сотрудники полностью меняли одежду. Без досмотра имели право проходить только директор предприятия и его заместитель по режиму. Так, этот самый заместитель своровал в общей сложности около пяти килограммов золота! Его задержали и позже осудили. Были и «несуны» мелкого калибра. Женщины, к примеру, прятали золото в волосах и, извините, в естественных отверстиях. Конечно, такие попытки мы беспощадно пресекали.
Разумеется, честно охранявший интересы государства, Веревкин и в самом страшном сне не мог увидеть то, что впоследствии сделают со страной и ее оборонным потенциалом. Не мог Александр Семенович представить тогда, что неисчислимые богатства, созданные тяжелейшим трудом нескольких поколений, будут частью уничтожены, а большей частью перейдут к так называемым «эффективным собственникам», маленькой кучке субъектов, умудрившихся «прихватизировать» то, что по закону и по совести было и остается национальным достоянием. И помешать этому не смогли ни спецчасти обученных и вооруженных войск, ни сверхсложные охранные системы. 
В Новосибирске Веревкин прослужил больше пяти лет, после чего был награжден орденом «За службу Родине в Вооруженных Силах СССР» II степени и переведен в Главное командование ВВ заместителем начальника Управления боевой подготовки. В Москву Александр Семенович совсем не рвался, но приказ есть приказ. Как добросовестный солдат Александр Семенович всегда следовал известному завету. Помните у Пушкина в «Капитанской дочке» отец напутствует Петрушу Гринева: «На службу не напрашивайся, от службы не отказывайся». 
Так начался новый этап в служебно-боевой биографии генерала Веревкина, вместивший в себя командование группировками войск в зоне ликвидации последствий чернобыльской катастрофы, в Нагорном Карабахе и многое другое. Государство отметило заслуги генерала Веревкина орденом «За службу Родине в Вооруженных силах СССР» I степени. А полных кавалеров этого ордена было всего тринадцать. И их ряды больше никогда не пополнятся – с распадом Советского Союза этот орден был изъят из перечня государственных наград Российской Федерации.
* * *
А в заключение о самом главном в жизни Александра Семеновича. А главное – это любовь, пронесенная через всю жизнь и не исчерпанная до сих пор!
«Да, если бы я тебя не подталкивала, не стать бы тебе генералом. Помнишь, как ты отмахивался от учебы?» – говорила Зинаида Николаевна. И было видно, что Александру Семеновичу и в голову не приходит спорить. Хотя поворчать, – мол, не все так просто, – генералу не возбраняется.

Михаил Рутман
Свернуть статью